Этого художника называют наивным реалистом Он, скорее всего, вообще нигде не учился, но его наивная живопись — не от незнания жизни: он ее знал, причем с худшей стороны.
На исходе позапрошлого века его окрестили в Греко католической церкви Крыницы, назвав Епифапом. Проблемы у ребенка появились с рождения. Мать — глухонемая прачка, отца нет, равно как и родного дома, жили где придется. Вдобавок мальчик плохо слышал, а из-за дефекта гортани и говорил неважно. Нормального детства, с друзьями и играми, был лишен. М и звали его все почему-то не Епифапом, а Никифором.
Когда мать умерла, пробовал учиться на парикмахера, но безуспешно. А вот рисование — совсем другое дело, там он творил свой мир, непохожий на здешний. И себя изображал иначе — этакий элегантный господин в костюме, шляпе и с чемоданчиком. Вместо униженного и молчащего — уверенный в себе художник. Или судья, священник, святой. Рисунки давали ему чувство собственной значимости, это был островок, убежище, где мечты о справедливости становились явью.
Рисовал там же, где и просил милостыню, предлагая взамен свои акварели. Его «прошение» на листочке бумаги, с которым он обращался к прохожим, начиналось словами: «Меня зовут Никифор из Крыницы, или Матейко. Я бедный сирота, нет ни отца, ни матери..»
Про Матейко он где-то слышал и однажды на вопрос, кто это такой, ответил: «Великий художник, его все знают». Он хотел стать Крыницким Матейко, так порой и подписывался.
Кого только ни встретишь у курортных павильонов… Там Никифор и познакомился с львовским художником, который не только ориентировался в жизни искусства, но и имел знакомых в Париже. Приезжая на курорт, покупал у Никифора рисунки, их одобрили друзья, и вскоре несколько работ попало на модную выставку. Появилась первая публикация о талантливом самоучке. Что привлекло критика? Рисунки, простые как природа, и мир, увиденный совсем другими глазами.
Эту вырезку из варшавской газеты, которую не мог прочитать, Никифор всегда носил в ящичке, где хранились его инструменты. Но на его жизни это никак не отразилось, он по-прежнему нищенствал на крыницких улицах. И продолжал рисовать — виллы, церкви, пейзажи. Рисунки вставлял в бумажные рамки, делал петельку, чтобы можно было повесить на стенку, и ставил фирменную печать со словами: «Привет из Крыницы — художник Никифор», с автопортретом в центре печати. К нему относились по-разному, но все привыкли к этой одинокой фигуре с бумагой и красками. На вопрос, зачем он рисует, однажды ответил: чтобы люди знали, каково небо и каков ад.
Таким его и увидела чета Банахов, ученых из Кракова. Им понравились рисунки, они решили помочь Никифору. Для начала попытались уберечь от выселения (началась акция «Висла»), но безрезультатно: лемок Никифор оказался где-то на побережье Балтики. Его вывозили дважды, и каждый раз он возвращался домой. Тем временем Банахи организуют его выставки в Варшаве и Сопоте. А в это время в родной Крынице его задержали, обвинили в бродяжничестве и отправили в дом престарелых. Пробыл он там недолго: в следующем году его работы отправились на выставку в Лондон, он стал героем документального фильма, о Никифоре вышла первая книжка.
Наконец признание добралось до родины, и работы художника вывесили в крыницком горсовете. Местные власти выдали ему паспорт, и Епифан Дровняк стал Никифором Крыницким. Его рисунки теперь можно увидеть в самой престижной варшавской галерее — Захенте.
На вилле «Романувка» открыли музей Никифора, где собраны десятки его работ. Несколько лет спустя у павильона «Ян» ему поставили памятник. Он там такой, каким его привыкли видеть — присел на каменную оградку uf оторвавшись ненадолго от своих рисунков, смотрит внимательно на земляков. Рядом — его верная беспородная подруга по кличке Гавка.
